Первый в России «Дом слепоглухих» нашел альтернативу домам престарелых

У людей почти нет слуха и зрения, а они учатся, работают и сами ходят и ездят там, где хотят. Так «Дом слепоглухих» в селе Пучково под Москвой сделал невозможное возможным: незрячие и глухие не стоят с протянутой рукой и не живут в интернатах. Они мини-коммунами селятся в домах сопровождения и делают свою жизнь и жизнь вокруг лучше.

Сырники с изюмом

Идем на аромат горячего творога с ванилью. У лифта на 13-м этаже окно с ламбрекеном и зимний сад с буйной зеленью у лифта.

— Соседи по этажу придумали, — показывает на сад одна из шести хозяек дома сопровождения 23-летняя Анастасия Кунгурцева, — а мы квартиру арендуем у нашего волонтера и за садиком ухаживаем.

Настя зовет в дом. У плиты на кухне, где на сковороде пыхтят сырники с изюмом, нас ждут девушки в фартуках — Валерия Веренева, Татьяна Бойко, Маргарита, Лена и Светлана. "Можно без фамилий?" — смущенно просят три из них. Настя Кунгурцева из Перми, Света из Самары, еще две девушки — выпускницы Сергиево-Посадского детского дома слепоглухих. У Риты есть семья, но она "трудная", и Рита жила у бабушки в подмосковной Коломне, пока не узнала про "диковину" — дом сопровождения слепоглухих. "Это место, где у нас все, как у вас", — делится Рита. Хотя у девушек тяжелое нарушение — и слуха, и зрения. "Как в темнице, — просто объясняет Рита, — но вас на свет я вижу как дерево". Эту тяжелую форму инвалидности психологи называют "космонавт в скафандре": мы его не слышим, он не слышит нас, а у "космонавта" ясный ум, здравый рассудок, и он видит как через мутное стекло.

— Я агроколледж в Перми окончила, потом вуз и стала дизайнером по ландшафту, пока зрение не упало, — Настя Кунгурцева ловко переворачивает сырники. — Теперь иду учиться на психолога, чтобы на равных с педагогами преподавать бытовую реабилитацию в домах слепоглухих.

У девушки навыки бывалой хозяйки и грамотная, развернутая речь. "Ой, пока болтала, сырники пригорели", — Настя за руку держит свою помощницу Леру. Та на языке жестов беззвучно шутит: "Сами съедим". По губам угадываю "перевод" их пальчиковой коммуникации и беру сырник: "Ну, нет, мое". Жую, а Лера и Настя, довольные, заразительно смеются. С первого взгляда и не понять, что у них по два слуховых аппарата на каждую и "туннельное" зрение: это когда оно утеряно на 50-70 процентов и не дает ни четкости, ни обзора. Как они при этом готовят сырники, не понимаю. Лера бесхитростно "добивает": "А я в кафе работаю".

— Кем? — вырывается невольно, потому как трудно предположить. Девушки опять смеются. "Ты их успокой, — на языке жестов просит Лера Настю, — я режу, фасую рыбу и развожу поблизости, если некому". "За вполне конкурентную зарплату", — добавляет Настя, — плюс пенсия. Жить можно".

Света ходит в прачечную гладить белье, Лена на сыроварне делает сыр, Рита — рисует и шьет. На ее и ее коллег фартуки, прихватки, свечи, керамику и подарочную упаковку на сайте "Дома слепоглухих" подписаны около 24 тысяч пользователей. Хотя три года назад Рита ничего не умела. На занятиях с психологом она, 19-летняя, говорила: "Я — дети". Теперь еле слышно, но твердо повторяет: "Я взрослая".

Таня Бойко пришла в дом сопровождения с мечтой снять имплантат. Он давил болями в ушах и не давал слуха, оказалось — не настроен. Вчера Таня впервые услышала, как Лена смеется и даже как скрипнула дверь. "Думала новый шум в голове, — смущается она, — а это музыка". Теперь она хочет как девочки — работать. Как Лера ходить в кафе, учиться в воскресной православной школе и готовиться к сдаче экзамена: Лера поступает в колледж. Она хочет быть… фотографом.

Артель в скафандре

От растерянности не нахожу ничего лучшего, как спросить: "А кто у вас занимается на "шведской" лестнице? Она вместе с канатом заняла часть прихожей.

— Мы на ней белье сушим, — опять смеется Настя Кунгурцева, — она нам от прежнего хозяина досталась. Вы лучше спросите, как нас работодатели терпят?

И тут Рита, Света, Лена и Таня просто "накинулись" на сурдопереводчицу с требованием озвучить их версии жизни среди зрячих и слышащих. Они работу находят через "Дом слепоглухих", а поначалу в нем "тренируются" — кто на кухне, кто на курсах кройки и шитья, керамики или мягкой игрушки, кто в компьютерном классе и IT-кабинете, кто в массажном центре. Это обязательные шаги из "скафандра" в космос людей. Любимые шаги-игрушки — занятия у незрячих тренеров и коучей с дипломами вузов — Николая Хлунова и Евгении Лагуниной. Николай при помощи адаптированной приставки Брайля для компьютера учит слепоглухих выходить в интернет и пользоваться смартфоном, часто встроенным в ухо. Девочки есть девочки: включают видеозвонок и жестами говорят "без умолку". "Женя любого научит управляться с компьютером как с игрушкой", — взахлеб спешат показать свои знания Рита и Лера, — и когда мы говорим работодателям, что с "цифрой" на ты, они удивляются".

Они ближе к Богу, чем мы. Иначе, как объяснить, что наш Неби без слуха и зрения, падал со скал, а у него ни царапины, даже телефон не разбился?

Девушки деликатно умалчивают: берут особенных людей на работу не всегда, даже если они обучены.

— Работодатели боятся нанимать человека с инвалидностью, потому что его адаптировать надо, а уволить сложно, — признает исполнительный директор "Дома слепоглухих" Эльвира Парфенова, — но нам везет, находим тех, кто осознанно идет на риски, которые потом дают хорошего работника.

Мы едем в интернет-магазин, где комплектовщиком по официальному договору трудится Коля Кользуков. Он житель "Дома", но без пяти минут новосел второго дома сопровождения, который вот-вот откроется. У парня отдельный "кабинет"-склад-аппаратная, где полным-полно тканей, купальных костюмов и белья. Не так давно он не понимал, что такое деньги и как их считать, как жить самому и ходить на работу, теперь же заточен на самовыражение и недоволен: у него срочный интернет-заказ, а гости просят показать процедуру оформления, что отнимает время и может вызвать недоумение клиента.

— Он такой, — позже скажет хозяин интернет-магазина Александр Пивень, — все по полочкам и без суеты. Правда, это мой третий работник из "Дома". Не все тянут, кто напор не осилил, у кого с навыками туго, но тут дело такое: если не идет, надо переключить человека на что-то другое, и будет отдача. Я сам инвалид второй группы, поэтому меня такие трудяги не пугают. Тут главное без крайностей — не злиться, не гнобить и не миндальничать.

Сам он нехотя признает, что помыкался без работы, пока не открыл свое дело. Взялся "за гуж внаглую": по случаю прочитал у блаженного Августина фразу, от которой холодок по спине пошел: "Злиться — это как принять яд и ждать, что от этого умрет другой". Понял: о нем. Стирать плохие воспоминания начал с работы в одиночку, но быстро разобрался, что команда может больше. Вот только в ней уже он, работодатель, злился, как злились на него.

— Смирным меня не назовешь, но вот такие, как он, — Александр Пивень кивает на Колю Кользукова, тот вдалеке раскладывает ткани, — смирили. Рядом с ними быстрее понимаешь, что людей совершенных не бывает, все с пороками, просто кто-то их раб, а кто-то не сдается. Их мы, или такие, как Коля, сразу чувствуем. От них идет свет.

Проводники и сталкеры

Колю перед Новым годом ждет новоселье. Из тренировочного "скафандра" "Дома слепоглухих" он переезжает "жить на волю" — в еще один трехэтажный дом-особняк сопровождения с 15 юношами и девушками. Они ждут не дождутся, когда окунутся в "муравейник" — так они называют кто метро, кто жизнь среди людей на равных. Коля ходит в особняк собирать мебель, чистить двор, мыть полы. Парня привлек первый этаж — там вид на сад-огород, а ему понравилось с землей возиться. Когда поднялся на третий этаж, зацепила хвоя вокруг и вид на небо. И он понял: вот оно, сбылось.

— Для меня это обыкновенное чудо, сделанное самим, — делится основатель "Дома слепоглухих", настоятель храма Казанской иконы Божией Матери в Пучково Лев Аршакян. — Чудо того, как в человеке без слуха и зрения вопреки всему укореняется протест "доживанию" в психоневрологических интернатах. Не спрашивайте, я не знаю, как "включается" то самое чудо, когда человек находит волю и силы плыть против течения. Впервые это чудо я наблюдал на реке Иордан на Святой земле, где незрячая паломница прозрела. Нет, она не стала видеть как мы, но увидела свет и больше не захотела жить как раньше.

Аршакян через нее вышел на Сергея Сироткина — участника известного "загорского эксперимента" 70-х годов, одного из четырех студентов без слуха и зрения, кто не просто с отличием окончил МГУ. Сергей Сироткин стал доктором психологических наук и одним из основателей "Дома слепоглухих" в Пучково. И вот его дело и продолжают его вдова Надежда Голован, слепоглухая актриса, и священник Русской православной церкви Лев Аршакян.

— Я одно знаю, они, — отец Лев показывает в сторону компьютерного класса, где идут занятия, — ближе к Богу, чем мы. Иначе, как объяснить, что наш Неби без слуха и зрения, я его зову Никола Дагестанский, падал со скал, а у него ни царапины, даже телефон не разбился? Он жил как в ауте: один в доме в горном ауле зимой топил снег, чтобы выпить чая, а все равно у нас, принял Крещение, и сам себе центр управления Вселенной, правда, через слуховой аппарат, по которому можно звонить, не вынимая его из уха.

11,7 миллиона россиян, по данным Пенсионного фонда, имеют инвалидность

Неби не нашел времени с нами встретиться. После работы, а у него в Пучково слава массажиста, к которому очереди, поехал в библиотеку. "Да, читать, — видя наше онемение, тихо, прикрыв глаза, говорит отец Лев. — Он как-то сказал, что книги помогли ему не путать счастье с радостью. Говорит: "Радость приходит и уходит, а счастье — найденный покой. Он удерживает нас от сравнения себя с другими, ведь сравнение склоняет к зависти и ревности".

Вот так Неби стал для нас сурдопереводчиком или поводырем между счастьем и ревностью. И ведь попробуй пройди через неизбежность искрения духовно глухих людей с глухими. Прошел и провел — проводник, сбился — сталкер.

Так простая сумма действий Насти Кунгурцевой, Льва Аршакяна, Александра Пивня, Неби Дагестанского и всех, кто с ними рядом, помогает глухим слышать, а незрячим видеть. И все потому, что они не одни.

Справка "РГ"

Свыше 4500 социальных проектов — более 400 центров помощи людям с инвалидностью, в том числе 8 проектов сопровождаемого проживания, 12 — для слепоглухих, 78 — для слабовидящих — ведет Русская православная церковь.