Протоиерей Михаил Васильев: О чем просить Бога во время войны

В окопах нет атеистов — это пословица, появившаяся уже после Великой Отечественной. О молитвах наших воинов, о мужестве и трагедии прощаний — наш разговор с полковым священником, протоиереем Михаилом Васильевым.

Верующие соотечественники в дни спецоперации на Украине стараются усилить молитву. Кто-то договаривается молиться вместе в определенное время, кого-то монахи из затвора благословляют на часовые молитвы о мире. А вы что посоветуете?

Протоиерей Михаил Васильев: Однажды у меня во время прыжка не раскрылся парашют. Я падал и молился. "Господи, помилуй!" неслось от сердца к небесам. Парашют полураскрылся, я остался жив. Думаю, мы сейчас должны молиться с таким же напряжением и с таким же упованием. Но мы и всегда должны так молиться, не дожидаясь нераскрывшегося парашюта, войны, спецоперации. Другое дело, что обычно, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Но сейчас грянул гром.

К нам в миниатюре прорываются сцены Апокалипсиса. Это происходит не первый и не последний раз в человеческой истории. Но поскольку мы все живем один раз, то "знамения конца", с которыми мы встречаемся в нашей земной жизни, здесь и сейчас — эпидемии, болезни, войны, — вызывают внутренние содрогания и ассоциативные реакции.

Вы окормляете военных, какой у них настрой?

Михаил Васильев: Как священник я уже четверть века окормляю ядерные силы России — стратегических ракетчиков. И всегда вижу высокую степень их внутренней собранности. Мне недавно звонили друзья из Сиднея, спрашивали: а что, правда мы близки к ядерной войне? Я говорю: ну по большому счету не ближе, чем всегда. Ракетные войска всегда — и в напряженное, и в спокойное время — в равной степени в высокой боевой готовности. И способны обеспечить "ответно-встречный удар". На протяжении десятков лет в любое время суток, день, месяц, выполняется эта очень важная задача сохранения мира посредством — к сожалению, человечество ничего лучше не придумало — фактора ядерного сдерживания.

Сегодня в храме в штабе РВС мы совершали молитву о том, чтобы Господь помиловал нас грешных и помог нам спасти мир от скатывания в большую войну.

И я все время вижу эту внутреннюю собранность военных людей. И у тех, кто служит в ракетных войсках, и у тех моих друзей и товарищей, которые сейчас выполняют, как мы говорим в армии, "задачи по предназначению" в ходе спецоперации на Украине.

Что можно сказать о молитве человеку, не знакомому с ней?

Михаил Васильев: Молитва — зримое свидетельство того, что у нас есть уверенность в вещах невидимых. Что мы верим в Бога, Творца неба и земли. Но, молясь, мы показываем, что и внутри нас есть что-то, способное к нравственному изменению и, не побоюсь этого слова, совершенствованию. Что мы небезнадежны перед вечностью. Молящийся не сквернословит, не ворует, не наносит ущерба жизни и здоровью ближнего. Чем больше люди молятся, тем меньше совершается греха.

И не так важно, какими словами мы молимся, важнее, чтобы мы понимали, к Кому обращаемся. Не к начальнику, не к прокурору, не к судье ( хоть и называем Господа в церковных песнопениях "Судией всяческих"), но к Отцу. А когда ты обращаешься к Отцу, да еще к Отцу, отдавшему за тебя свою жизнь…

Я позавчера в Курске отпевал сержанта контрактной службы ВДВ, раба Божия Андрея, погибшего во время спецоперации на Украине. И, глядя на его десятилетнего сыночка, на вдову, на их горе, на тело усопшего воина, с которым мы 20 лет знали друг друга, на его родных, друзей, боевых товарищей, я думал только: "Спаси нас, Господи, от той доли, что выпала нам сейчас".

Руководство страны решило, что для того, чтобы прекратить страдания людей в Донбассе, необходима спецоперация. Не мне ставить под сомнение целесообразность этого, я всего лишь священник. Цену продолжения и прекращения специальной военной операции лучше знают политики и военачальники, но очень хотелось бы, чтобы эта беда закончилась. И не лилась человеческая кровь, тем паче христианская. И потому то, что происходит, требует от нас — и священников, и мирян — усиления молитвы. И очень трезвого отношения ко всему говоримому, особенно в интернете. Сейчас то время, когда возможна манипуляция сознанием. Эмоциональный фон повышен и влияет на все — от панических форм шопинга до необдуманных слов по отношению к близким.

Трагичная ситуация: по разные стороны боевых действий во время спецоперации оказались люди одной веры.

Михаил Васильев: Да, я согласен с тезисом президента и с тем, что сказал недавно Святейший Патриарх: мы с украинцами исторически один народ. Я еще помню, как в 1990 году мы голосовали на референдуме за сохранение СССР — и русские, и украинцы, и белорусы. Три народа в большинстве своем тогда проголосовали за свое единство, но в силу политических разделений оказались разъединенными: никто не прислушался к результатам этого голосования. Ошибки политиков и разжигание страстей со стороны разделили нас.

Что бы вы пожелали мирским людям?

Михаил Васильев: Сохраняйте трезвомыслие, поменьше заряжайтесь от интернета, побольше от молитвослова. Не будем радовать врага рода человеческого, разжегшего страшные страсти между людьми.

Досье "РГ"

Протоиерей Михаил Васильев, настоятель Благовещенского храма в Сокольниках, выпускник МГУ, аспирантуры МГУ, Академии Генштаба. Награжден орденом Мужества, орденом преп. Сергия Радонежского III степени, медалью ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени. Как священник участвовал в командировках в "горячие точки" и в миротворческих операциях в Боснии, Абхазии, Киргизии и на Северном Кавказе.