Петр — строитель и охотник до женщин: Как отметят 350-летие первого российского императора
К 100-летию Петра I Екатерина II воздвигла в имперской столице Медный всадник, спустя сто лет Александр II грандиозной выставкой на Царицыном лугу просвещал народ о великих деяния Петра Великого. В 1972 году как будто было не до юбилея первого русского императора. Зато 350-летие не пройдет незамеченным. Год Петра обещает быть насыщенным на всевозможные акции, связанные с именем царя-плотника. Музеи, разумеется, не остались в стороне. В первые дни юбилейного года мы поговорили с Еленой Кальницкой, генеральным директором ГМЗ «Петергоф» и главой Ассамблеи петровских музеев, призванной популяризировать наследие Петра I.
Елена Яковлевна, сколько институций вошло в Ассамблею петровских музеев?
Елена Кальницкая: К сегодняшнему дню вошло 114, много музеев оказалось в Воронеже, в Архангельске, несколько в Петрозаводске… И мы их всех попросили обосновать, почему они считают себя петровским музеем. По сути, от 100 музеев ответы мы уже получили, остальные пока молчат…
Из этой сотни музеев какой-нибудь стал для вас неожиданностью?
Елена Кальницкая: Например, Музей-заповедник "Сталинградская битва". Казалось бы, с какой стати он должен быть включен в Ассамблею петровских музеев? Но его сотрудники обосновали это свое право.
И что там есть?
Елена Кальницкая: Легенда. Петр трижды бывал в бывшем Царицыне, ныне Волгограде, но знают об этом немногие нынешние волгоградцы, и даже существование в городе памятника Петру I для многих остается непонятным. И волгоградский музей не единственный. Оказалось, что не у всех петровских музеев, есть вещи, связанные с его именем. У многих в анамнезе существует лишь легенда о Петре — вот здесь он останавливался, ел, пил, ночевал.
В контексте музея разве легенда не должна быть подкреплена артефактами?
Елена Кальницкая: Не обязательно. Есть такой аспект — музеефикация легенды, что дает, кстати, большой простор для фантазии. Поэтому получив небольшой, но достойный бюджет на юбилейный год, мы сейчас ищем современные способы рассказа о первом императоре России. И в основном это будут стендовые выставки, которые не требуют наличия музейных экспонатов, и это делает выставки мобильными, которые можно возить по разным петровским музеям.
Как та, что под Новый год вы презентовали в Петергофе — рассказ о петровских ассамблеях, с помощью картонных фигур Петра I и его сподвижников и муляжей?
Елена Кальницкая: Да, и мне кажется, что это самый правильный способ. Потому что если бы мы попытались рассказать об ассамблеях Петра каким-то другим способом, то столкнулись бы с тем, что нам нечего показывать. А так — пожалуйста, любопытные факты из истории развлечений при дворе Петра Великого. Это всем интересно.
Думаю, для многих станет откровением образ Петра I не реформатора России, а "главного затейника придворных вечеров". Вообще ведь это только кажется, что народ знает много про основателя Петербурга…
Елена Кальницкая: Это правда. В каком-то смысле мы должны повторить то, что в 1872 году сделал Александр II. Он считал себя реформатором и, когда его сравнивали с Петром I, очень этим гордился. Конечно, проведя с таким великим трудом свои реформы, Александр II прекрасно понимал, с чем столкнулся в свое время Петр I, и царю-преобразователю показалась несправедливой непопулярность первого русского императора, которому не могли простить его жесткие методы, его сложные поступки. Александр II, собрав всю историческую науку страны, выразил свою волю, что Петра надо возвысить, если хотите, обожествить. Петра надо сделать символом времени. И вот Сергей Михалович Соловьев, Василий Осипович Ключевский и другие видные ученые стали писать о Петре, выступать с публичными лекциями. Если вы заглянете, допустим, в каталог Президентской библиотеки, вы обнаружите сотни изданий о Петре I, опубликованных в то время. Причем самых разных — и высоконаучных, и популяризаторских.
И вот такой популяризаторской, организованной для народа, была выставка 1872 года на Марсовом поле, тогда Царицыном луге. Надо сказать, празднество было необыкновенного размаха. В павильонах, напоминающих русские избы, установленных на поле, разместили полотна, рассказывающие о великих деяниях Петра. Люди приходили, читали биографию царя, смотрели на эти картины, шли в театральные павильоны, где разыгрывали действия об истории становления новой России. А потом направлялись в сторону Адмиралтейства, где их ждали русские горки, гуляния и всякие сладости.
Вы хотите повторить идею Александра II?
Елена Кальницкая: Да. Когда мы выяснили, что 14 из 30 написанных тогда картин сохранилось в Русском музее, мы договорились с Евгенией Николаевной Петровой, заместителем директора по науке, на аллеях Летнего сада провести стендовую выставку. Недостающие 16 картин создадут современные художники. Нас поддержала Академия художеств, были выбраны 16 живописцев. Для современных художников это стало их абсолютно свободной творческой работой на заданную тему, что оказалось любопытным — попытка связать XIX и XXI столетия, показать, что да, художники стали другими, но они по-прежнему относятся к Петру с глубочайшим почтением.
Если не ошибаюсь, вы параллельно работаете над детской книгой про Петра I?
Елена Кальницкая: Да, вместе с петербургским художником Михаилом Бычковым. Признаюсь, сейчас у меня на столе уже 29 версия рукописи. Бычков такой необыкновенный мастер, что когда я вижу то, что он делает, мне хочется переписывать тексты к его рисункам до бесконечности. Один рисунок у меня прямо сейчас как перед глазами — сидит Петр, в кафтане, в парике, вытянув перед собой свои огромные мужские кулаки. И сразу понятно — вот он, поистине Царь-плотник.
Как дети воспринимают Петра?
Елена Кальницкая: По-разному. Но самое интересное — это их ответ на наш вопрос: "Что бы вы хотели узнать о Петре I?", из которого выросло название книги "Будь как Петр". Оказывается, больше всего их поражает, как человек, который не учился в элитной школе, не заканчивал университеты и вообще не имел серьезного образования, стал тем, кем стал. Как балованный ребенок в золотом кафтанчике, выросший в московских палатах, в окружении боярской роскоши, вдруг все бросает и создает потешные войска. Это была первая попытка изменить мир, окружающий его. Поняв, что самому — не получится, Петр начал искать учителей. И искал их всегда, везде, всю жизнь — среди друзей, среди врагов. Он носил кольцо, на котором на старославянском было выгравировано "Аз есмь в чину учимых и учащих себе требую", то есть "Я учусь и учителей себе требую". Это был принцип его жизни.
Елена Яковлевна, известно достаточно много портретов Петра. Как вам кажется, где он наиболее идентичен себе?
Елена Кальницкая: Вы знаете, сейчас моя коллега и подруга Людмила Алексеевна Маркина из Третьяковской галереи готовит любопытную выставку — она определяет возраст Петра по форме его усов. Это очень интересная идея. Ну а что касается меня, то я все-таки отдаю первенство образу, созданному Мари-Анной Колло для Медного всадника. Кстати, один из самых ярких эпизодов в моей собственной жизни последних лет — установка в 2017 году бюста Петра работы Колло, точнее — его копии с петергофского варианта, в помещении Французской Академии наук, спустя триста лет после избрания Петра I ее "иностранным членом".
А киношный Петр в исполнении Николая Симонова как вам? Ведь Алексей Толстой, который не только написал роман про царя, но и сценарий к фильму 1938 года, считал, что именно таким будут знать Петра.
Елена Кальницкая: Я вообще считаю, что старые фильмы, может, и прекрасны, но уж слишком эмоциональны образы. И Петр Симонов тоже чересчур экспансивен. Все-таки Петр Алексеевич был разным — и задумчивым, и расстроенным. Я уже не говорю о том, что это был очень больной человек, причем с молодости.
У Петра были все основания быть задумчивым и расстроенным. Хотя бы потому, что, создавая новую столицу, император не мог не отдавать себе отчет, что величия ее уже не застанет.
Елена Кальницкая: И в самом деле, то величие, о котором Петр мечтал, возникло лишь через 100 лет. И я иногда думаю: "Вот пишут "петергофские ассамблеи, петергофские гуляния". Да какие гуляния! Здесь был молодой только что посаженный сад и сплошная стройка. И все же Петр I много успел увидеть. Петербургу было 20 лет, когда император ушел из жизни, для города это немалый срок. И Петергоф уже обрел свою красоту. Да, Эрмитаж и Большой дворец еще не были полностью закончены. Но и Монплезир, и дворец Марли успели завершить при жизни Петра, а в августе 1721 года запустили первые фонтаны и Большой каскад.
Веяние времени — рассказывать об исторических личностях, докапываясь до подноготной. Правда ли, что в Петергофе есть картина фламандского живописца, на которой молодой Петр ухлестывает за нидерландской красоткой, прислуживающей ему в трактире.
Елена Кальницкая: Да, она висит в Монплезире. Я, кстати, об этой картине впервые прочитала в воспоминаниях Франсиско де Миранда (национальный герой Венесуэлы, борец за независимость испанских колоний в Южной Америке — прим. "РГ"), которому довелось побывать в Петергофе. И то ли ему показалось, то ли ему кто-то рассказал, что на картине Петр I.
Как говорит поведавший эту историю Андрей Нартов, "механик и токарного искусства учитель" Петра, "государь был охотник до женщин". И таких "желтых" фактов, связанных с Петром I, предостаточно.
Елена Кальницкая: Меня вообще никогда не волновала чужая личная жизнь. Какая разница, была у Петра фаворитка такая или сякая? Гораздо интереснее задуматься о том, как так получилось, что Россия осталась без наследника? Ведь Петр с Екатериной жили достаточно хорошо, достаточно весело, достаточно дружно, и Петр ее очень любил. И узнав, причем совершенно случайно, о ее многолетней связи с Виллимом Монсом, он поступил жесточайшим образом — отрубив Монсу голову, показал ее Екатерине. Вот с этого момента для Петра рухнуло все. Ведь Екатерина столько лет была рядом, столько детей ему родила, и сколько потерь они пережили. И именно она спасла в Прутском походе русскую армию, собрав свои драгоценности и отправив их султану Ахмеду III во имя достижения мира с Оттоманской империей. Во всяком случае такая легенда существует, о ней написал Вольтер в книге о Карле XII. Екатерина во всем поддерживала Петра, и вдруг такая история. Так что я понимаю, почему он ушел без наследника. Произнеся "отдайте все…", ему нечего было сказать дальше. Не было возле Петра I человека, которому он бы он мог доверять…
Естественно сейчас снова начнут муссировать историю взаимоотношений Петра с царевичем Алексеем. И проблема в том, что мы судим поступки императора с точки зрения людей XXI века, не учитывая реалии и законы того времени.
Елена Кальницкая: Что ж делать, кто это понимает, тот понимает, а кто не понимает, тому не объяснишь, почему произошло это двойное предательство — отца и сына. Кстати сказать, одна из самых знаменитых русских картин "Петр I допрашивает царевича Алексея" Николая Ге — это тоже ведь легенда. Когда на самом деле производилось следствие по делу царевича, Монплезир, изображенный на картине, еще не был построен. Но атмосфера кабинета императора и в самом деле передает психологическое напряжение между этими двумя ненавидящими друг друга мужчинами.
Мы все питаемся легендами и мифами.
Елена Кальницкая: Конечно. Как только заканчивается жизнь, она сразу превращается в мифы. Я думаю, что мифы о Петре будут всегда. Другое дело, что и спустя 300 лет мы находим все новые и новые факты. Существует проект "Digital Петр: распознавание рукописей Петра I", благодаря которому появилась возможность расшифровывать петровские рукописи. Надо сказать, почерк императора почти не читаемый. Когда мы 20 лет назад создавали Институт Петра Великого, в первую очередь как раз во благо петровских рукописей, мы говорили, что буквально 2-3 человека в стране способны читать то, что написал Петр. Но сейчас с помощью современных технологий или искусственного интеллекта эта работа, наконец, может быть выполнена. И когда огромное рукописное наследие Петра Великого будет расшифровано, теоретически мы можем узнать очень много нового о его личности.
